Фрагмент «Канона врачебной науки»Ибн Сины в руськомовном переводе трактата «Тайная тайных»

An Interpolation from Avicenna’s The Canon of Medicine in the Ruthenian Translation of The Secret of Secrets

Ibn Sinos „Medicinos kanono“ fragmentas „Paslapčių paslapties“ rusėniškajame vertime

Недавно вышло новое (уже третье) издание руськомовного перевода популярного средневекового трактата «Тайная тайных» (Secretum Secretorum), выполненного в Киеве во второй половине XV в. с древнееврейской версии, которая датируется концом XIII‒началом XIV вв. и восходит к арабскому оригиналу предположительно X в. Оно подготовлено В. Ф. Райаном и М. Таубе [Ryan, Taube 2019] и подводит итог их многолетнего исследования этого восточнославянского памятника, традиционно относимого к так называемой «литературе жидовствующих», созданной в Великом княжестве Литовском (далее — ВКЛ) и позже получившей распространение также в Московской Руси.

Ранее тот же перевод публиковался М. Н. Сперанским [1908] по древнейшему списку второй половины XVI в. (1560-х гг.?) из Супрасльского Благовещенского монастыря, позже хранившемуся в Виленской публичной библиотеке [Добрянский 1882, 463‒465], а ныне находящемуся в Национальной библиотеке Беларуси (№ 096/276К), с разночтениями по иным трем рукописям. Примечательно, что из всех дошедших до нас списков лишь наиболее ранний (супрасльско-виленско-минский по месту хранения) был создан на восточнославянских землях ВКЛ (тех, что ныне называются белорусскими): все иные, более поздние, происходят из Московской Руси и несут на себе следы вторичной церковнославянизации первоначального руськомовного перевода.

Второе издание было подготовлено Д. М. Буланиным для популярной серии и публиковалось уже несколько раз, начиная с первого издания 1984 г. [Буланин 2006]. Здесь тот же супрасльский список издан в упрощенной орфографии, но с исправлением испорченных чтений на основании более поздних списков и с учетом особенностей древнееврейской версии. Видимо, именно последняя повлияла на решение выпустить из публикуемого текста значительные по объему интерполяции из других произведений (о них ниже).

Издание В. Ф. Райана и М. Таубе содержит обширное введение, в котором обобщены накопленные на сегодня сведения о происхождении и истории рассматриваемого памятника, подробно комментированное и снабженное полным английским переводом критическое издание восстановленного издателями руськомовного перевода (в его основу положена все та же супрасльская рукопись) с привлечением пяти иных полных списков и многих частичных, а также многочисленных рукописей древнееврейского перевода и его арабского оригинала. Книгу завершает индекс славянских словоформ с указанием их древнееврейских соответствий и общий тематическименной указатель.

Новое издание обобщает богатые сведения, собранные в результате последовательного сопоставления кириллических списков друг с другом, а также с древнееврейским оригиналом и исходным арабским текстом. Так же проработаны фрагменты иных произведений (из «Медицинской книги, посвященной Мансуру» Абу Бакра Мухаммада ар Рази и трех трактатов Маймонида: «О ядах», «О соитии», «Об астме»), интерполированные, как полагают, в древнееврейскую версию еще до создания руськомовного перевода и потому отразившиеся в последнем.

В издании указаны также иные, не столь пространные, интерполяции, в том числе оставшиеся неотождествленными [Ryan, Taube 2019, 34‒53]. В этом подробном перечне оказалась пропущенной одна вставка, находящаяся на стыке фрагментов из трактатов Маймонида «О соитии» и «Об астме» [там же, 288‒291]: она отмечена лишь в постраничном примечании как неотождествленная и не имеющая отношения к труду Маймонида «О соитии», к которому она примыкает [там же, 289, прим. 1].

В последнем Райан и Таубе смогли убедиться, подготовив соответствующий текст руськомовного перевода трактата «Тайная тайных» для специального многоязычного издания, в котором опубликованы оригинал «О соитии» (Маймонид написал его по-арабски) и его переводы на древнееврейский, латынь и руську мову [Bos 2018].

Тем не менее в составе нового издания трактата «Тайная тайных» этот фрагмент, заведомо не относящийся к труду Маймонида «О соитии», помечен условным сокращением именно этого трактата (MK) и снабжен цифровой нумерацией параграфов текста как его продолжение (6.1.0‒6.2.11).

Ниже я постараюсь показать, что этот текст восходит (через промежуточный древнееврейский перевод) к первой книге пятитомного труда «Канон врачебной науки» иранского ученого, философа и врача Абу Али Хусейна ибн Абдаллаха ибн Сины (980‒1037), представителя восточного аристотелизма [Gutas 2014]. Не владея арабским языком, я пользовался двумя — русским [Ибн Сина 1981] и английским [Avicenna 2013] — переводами этого произведения.

Ниже параллельно приводится руськомовная версия интересующего нас текста (с сохранением введенной В. Ф. Райаном и М. Таубе нумерации параграфов) и русский перевод его арабского оригинала. Расходящиеся по смыслу фрагменты сопоставляемых версий выделены. В руськомовный перевод мною вставлены варианты иных списков, признанные издателями вторичными, но точнее отражающие исходную арабскую версию по сравнению с основным (реконструированным) текстом. Эти вторичные списки помечены сиглами, принятыми в издании Райана и Таубе и расшифрованными в конце настоящей статьи.

Как видим, приведенный выше руськомовный фрагмент вполне соответствует тексту «Канона врачебной науки» Ибн Сины и, несомненно, восходит к нему через промежуточную древнееврейскую версию.

На еврейский язык это произведение иранского ученого переводилось не менее семи раз:

1. 1) полный перевод был выполнен в Риме Натаном бен Элиезером гаМеати в 1279 г. (известно 77 списков);

2. 2) частичный перевод (в объеме двух первых книг), основанный на предыдущем, принадлежит Зерахии бен Исааку Шеалтиелю Хену (Грациану) из Барселоны и датируется ок. 1280 года (сохранился в 10 списках);

3. 3) иную частичную переработку версии га-Меати (первая книга и первая глава второй) произвел Иосиф бен Егошуа ибн Вивес из Лорки (Испания) ранее 1402 года (представлена 23 списками);

4. 4‒7) еще четыре анонимных перевода, полных либо частичных, дошло до нас в 32 рукописях [Freudenthal, Zonta 2012, 270‒271].

Не имея возможности определить, какой именно еврейской версией (или даже несколькими) пользовались переводчики на руську мову, я ограничусь лишь предварительными выводами, которые можно сделать из сопоставления приведенных выше текстов.

Во-первых, руськомовная версия передает текст Ибн Сины с небольшими сокращениями. Некоторые из них, по-видимому, появились в результате случайного пропуска текстовых фрагментов из-за homoioteleuton’а, поскольку выпущенный текст находится между повторяющимися словами: а) 6.1.2 (между дальше . дальше русского перевода арабского текста); б) 6.1.3 (между количеством . количеством); в) 6.2.11 (между химус . химус). В последнем случае пропуск привел к значительному искажению смысла: после слов о грубой, очень питательной пище, дающей дурной химус (т.е. жидкое или полужидкое содержимое желудка или кишечника), приведен пример грубой, малопитательной пищи, дающей дурной химус: вяленое мясо. Такие пропуски могли возникнуть на любом (арабском, еврейском или уже славянском) этапе бытования текста.

Во-вторых, еще один пропуск также нужно считать механическим, хотя он и не связан с homoioteleuton’ом (фрагмент между 6.2.8 и 6.2.9 славянского текста), а спровоцирован однотипным строением нескольких идущих друг за другом предложений и недостаточной внимательностью при переписке.

В-третьих, дважды соседние фрагменты оказались переставлены местами (6.2.5 и 6.2.6; 6.2.9 и 6.2.10): видимо, на каком-то этапе текстовой истории очередной писец сам вскоре заметил, что случайно пропустил по нескольку слов, и потому переписал их предложением ниже.

В-четвертых, некоторые незначительные пропуски теоретического или уточняющего характера могли быть сделаны сознательно, видимо, для славянского перевода (см. 6.1.1; 6.2.3; 6.2.4; 6.2.6; 6.2.7), как и некоторые несинонимические замены текста (6.2.0; 6.2.11).

В-пятых, иногда семантические отклонения от исходного арабского текста происходили либо по невнимательности (арабских, еврейских или уже славянских?) переписчиков (см. 6.2.4, где малопитательная пища превратилась в очень питательную), либо в результате не вполне точного перевода с одного языка на другой (с арабского на еврейский и/или с еврейского на руську мову), а также культурной адаптации (т.е. локализации текста): в результате баклажаны стали горохом (6.2.4), гранаты — кидонями, т. е. айвой (6.2.5‒6), а цыплята — голубятами (6.2.9‒10).

В-шестых, на каком-то этапе текст был дополнен новыми примерами разновидностей пищи: введено упоминание козлятины и свинины (6.2.6), кишок (6.2.10), соленого мяса и соленой рыбы (6.2.11). Поскольку в обширном трактате Ибн Сины неоднократно обсуждаются особенности употребления свинины и вина, то их упоминание в славянском тексте тоже ничего не говорит о религиозной принадлежности переводчиков на руську мову или их целевой аудитории, тем более что в Европе еврейские врачи нередко лечили также христиан, употребляющих в пищу свинину, и, следовательно, должны были знать ее пищевые свойства.

В-седьмых, по крайней мере некоторые из немногочисленных дополнений против арабского оригинала могли быть сделаны на основе иных мест «Канона врачебной науки», ср., например: 6.2.0 качествоⷨ же. сире тепло тою и стꙋденью и сѹхотою. и сыростью ~ «[Эта сила возникла] не от элементов натуры и не есть сама натура, так как это не теплота, не холодность, не влажность и не сухость» [Ибн Сина 1981, 183]. Но подобные допол нения могли вноситься также из некоторых древнееврейских переводов, если они дополнялись против арабского оригинала, и особенно комментариев на «Канон врачебной науки», которых в еврейской традиции было создано около тридцати [Freudenthal, Zonta 2012, 271].

В-восьмых, переводчики с древнееврейского на руську мову, видимо, затруднялись в переводе слова, обозначающего ʻхимусʼ: первое его употребление (6.2.7: дающей хороший химус) передано как добрыи захование (т. е. хороший по своему действию?), но в дальнейшем еще более общо — посредством (не)ѹгодныи ʻ(не)полезныйʼ. Белорусские лексикографы истолковали данный пример лексемы захованье как ʻсохранность, неиспорченность, свежестьʼ [ГСБМ 11: 243‒246, знач. 14]. В. Ф. Райан и М. Таубе перевели тот же пример как for keeping [Ryan, Taube 2019, 289, 412], ср. разночтение некоторых списков (со)хранение [там же, 288]. Однако такая семантика не слишком соответствует смыслу известного теперь арабского оригинала.

Сопоставление исходного текста с руськомовным переводом позволяет выявить неверные решения издателей последнего, которые, не зная его происхождения, в отдельных случаях приняли архаичные текстовые варианты за вторичные (ниже межтекстовые схождения выделены). При этом в трех случаях из четырех первоначальные чтения сохранились в списке А (1686 г.):

1. 6.1.1 наиболши [вар.: наиблиⷤшїи же A, O, Q] — Ибн Сина: ближе

2. 6.1.3 колчевъствоⷨ [add.: и качествоⷨ A] — Ибн Сина: своим качеством и своим количеством

3. 6.2.2 ражаютъ кровъ ровнꙋю [вар.: ра(жа)етсѧ кровь <и> ровнаѧ V] — Ибн Сина: рождается густая кровь

4. 6.2.5 и нара{нз}ы [вар.: ина раѕны А] – Ибн Сина: и тому подобное

Еще одно уточнение возможно без обращения к исходному тексту: в 6.2.5 рожа шипченовна [вар.: шипш{и}нов<н>а V] просматривается украинское название розы-шиповника — шипшина (*рожа шипшинова), поэтому выбранное издателями написание шипченовна нужно признать вторичным.

Выявленный арабский оригинал рассмотренного фрагмента руськомовной версии средневекового трактата «Тайная тайных» позволяет позволяет дополнить список произведений, древнееврейские версии которых были использованы в Киеве во второй половине XV в. для перевода на руську мову. Установление исходного арабского произведения открывает для специалистов соответствующей квалификации возможность исследования вопроса о том, какие из многочисленных средневековых еврейских версий и комментариев «Канона врачебной науки» Ибн Сины и как именно использовались киевскими переводчиками.